Пиcьма 1932-1955, cтр. 449. // 18.08.39

Мыслитель говорил: “Человек требует сочувствия, но где его ответное чувство? Он считает себя наиболее несчастным, но мерил ли он несчастья других?”»

«494. Вы знаете, что во время опасности люди забывают даже самые спасительные советы. Даже воображаемая опасность уже лишает людей мышления целесообразного. Самые поучительные рассказы существуют у разных народов, как домохозяин учил своих близких, как поступать на случай пожара, но когда пожар произошел, то все поступили наоборот. В спартанских школах приучали детей к всевозможным опасностям, чтобы развить находчивость. Также нужно поступать и теперь, когда опасности приумножились. Особенно странно наблюдать людей, изобретающих несуществующие опасности. При этом они менее всего озабочены мировыми опасностями и более всего трепещут о своем бытии. Никто не внушит им, что мировые бедствия сметут их очаги. Они никогда не согласятся, что опасность для планеты больше, чем для их дома. Даже не принято обсуждать мировые опасности. Для таких обсуждений должны быть какие-то служебные жрецы. Но когда наступит эпоха, явленная для понимания всеобщей целесообразности, люди могут тогда собрать советы, как им встретить самые сложные невзгоды. Пусть и в школах будут готовиться к возможным опасностям, но это знание не должно лишать род людской жизнерадостности. Каждый прошедший жизнь может сказать, что и в самой опасности есть зарождение радости. Мыслитель знал, что радость зарождается во всех опасностях».

Что может быть радостнее оказания помощи близкому во время опасности?!