Пиcьма 1932-1955, cтр. 494.

05.03.40

Вы, конечно, чуете, сколько огорчения принесли нам недоразумения, возникшие среди сотрудников в связи с непониманием происходящего строительства на общее благо. Десять лет изучаются заветы Живой Этики, пробил час показать, насколько кто усвоил их. Неужели все восхищения и готовность следовать этим заветам были только на словах? Несказанно больно было читать обвинения, бросаемые против Гаральда. Сердце мое не может вместить, как могло у некоторых сотрудников зародиться такое недоброжелательство к сыну Фел. Ден., которому они столько обязаны и о котором сами же писали столь возвышенные страницы! Неужели никто не задумался о тех страданиях, которые они причиняют Фел. Ден.? Сердце болит за такое жестокое и явно несправедливое осуждение Гаральда. Приближаются памятные дни 24 и 28 Марта, какими же глазами, с каким чувством будут обвинители смотреть на портреты Вел. Вл. и Ф. Д.?! Мне больно, так больно, что и выразить не умею.

Мы знаем искреннее отношение Гаральда ко всему происходящему и не от него самого, но из другого Источника. Не раз было повторено – «Берегите Гаральда, охраните его». Знаю, что его нужно именно охранить, ибо он в своем рвении иногда не считается со своими возможностями. Пример мы имеем в его большой щедрости. Знаю также, что он слишком быстр в своих действиях и не сдержан в выражениях. Но все это искупается его редчайшим сердцем, незлобивостью, честностью и замечательною чертою – он всегда ищет ошибку, прежде всего, в себе самом. И хотя во все века можно видеть, как люди с широкими заданиями и подвижным сознанием постоянно были обвиняемы в честолюбивых замыслах, но все же особенно прискорбно, когда подобные обвинения пускают корни среди людей, примкнувших к заветам Живой Этики. Пусть обвиняющий Гаральда в честолюбии и диктаторстве докажет на деле, что сам он не болеет тем, в чем упрекает друга.