Пиcьма 1932-1955, cтр. 499. // 05.03.40

своему сознанию, происходит это прежде всего от неумения выслушать.

Друзья, научитесь выслушивать и тем легче подойдете к собеседнику. Конечно, при расширенном сознании легко понять особенности собеседника, но такая степень понимания может быть встречена редко, и потому воспользуйтесь обычными мерами человечности. Взаимоуважение близко живет от сострадания.

Мыслитель учил плести цветочные гирлянды:

“Нашедший прекрасное сочетание цветов найдет и полезное сочетание людей”».

Может быть, эту Беседу прочтете отдельно.

Прилагаю для Вашего сведения только что полученное письмо от А. Каменской. Как видите, она приняла совершившееся. Думаю, что в этом отношении на нее повлияла Ел. Ф. П. Но несомненно, еще услышим критику от ее «друзей».

Мне кажется, что полезно было бы предложить ей несколько экземпляров «Т. Д.» безвозмездно для раздачи среди ее ближайших сотрудников. Как полагаете? Как решено с печатанием листа опечаток?

Со следующей почтой пришлю и мой ответ на ее письмо и разъяснения относительно орфографии. Ведь многие эмигранты не знают, что изменение в орфографии было проведено Императорской Академией Наук еще задолго до революции, и лишь военное время помешало провести эту реформу.

«Многоуважаемая Елена Ивановна,

Позвольте Вас искренно и сердечно поблагодарить за присланный Экз. Вашего большого и ценного труда, перевода «Т. Д.» Е. Блаватской. Он был у нас готов в России, когда разразилась революция и все остановилось. Думаю, что рукопись эта погибла. Потому искренно радуюсь, что Вам удалось сделать то, что мы не могли, тем более что перевод хороший и издание великолепное. Спасибо за Ваше внимание и привет.

Всего светлого!

С лучшими пожеланиями.

(Подпись)

Р.S. Жаль, что орфография советская. В таком классическом труде – особенно поражает. Еще раз всего светлого.

А. К.»